“Кто вы? Это Турция. Знаете ли вы, что такое Турция?” — спросил меня мужчина, чьи толстые линзы очков, увеличивали страх в его глазах. Он принадлежал к малоизвестной, армяно-цыганской общине в Куртулуш, районе Стамбула. Я был в чайхане, где обычно собирались армянские цыгане мужчины, пытаясь взять у них интервью.
И он был прав. Я не знал, чем является Турция. Но Турция, и сами многие армяне, тоже не знали кто они.
В Турции, живет таинственное меньшинство, известное как “скрытые армяне”. Они прятались в течение почти целого века. Внешне они — турки или курды, но скрытые армяне на самом деле являются потомками переживших Геноцид 1915 года, которые остались в Восточной Анатолии, после насильственного обращения в ислам. В настоящее время, некоторые из них набожные мусульмане, другие как правило алевиты (считающиеся ответвлением от шиитского ислама, хотя это было бы неточным описанием), а некоторые тайно остаются христианами, особенно в области Сассун, где все еще существуют горные деревни, с тайным армянским населением. Хотя армянские цыгане, строго говоря и не классифицированы в качестве скрытых армян, они имеют с ними много общих черт, в том числе нежелание или страх раскрыть свою личность, даже для соотечественников.
Никто не знает, исчисляются скрытые армяне тысячами или миллионами. По большей части, они боятся раскрыть себя. “Турция по-прежнему опасное место для армян”, — сказала мне одна скрытая армянка из Палу.
Скрытые армяне не смешиваются с другими, “открытыми” армянами, активной, но уменьшающейся общиной Стамбула. Большинство не разговаривает с незнакомцами. Нарушение табу в Турции может быть смертельно опасным. В конце концов, они помнят, что случилось с Грантом Динком. Динк, армяно-турецкий журналист, был застрелен в Стамбуле в 2007 году, молодым человеком разъяренным вопросами, которые затрагивал Динк, начиная от Геноцида армян до основателя современной Турции, Кемаля Ататюрка.
Это не легко определить, кто является секретным армянином. Некоторые отказываются называть себя армянами, даже если они признают, что их родители, дедушки или бабушки были армянами, но иногда, часто против их воли, они по-прежнему считаются армянами со стороны турок или курдов, не верящих в их преобразование. Некоторые, кто знает, что они армяне, не скрывают этого и говорят об этом своим соседям, а другие скрывают это даже от своих собственных детей, некоторые из которых узнают об этом от других детей, которые усмехаются над ними за их армянское происхождение.
Рафаэль Алтинци, последний армянин в Амасии, был воспитан убежденным христианином, и один год учился в Стамбульской Армянской гимназии ?sk?dar Surp Ha?, где в тоже время учился Грант Динк. Однако для всех практических целей, он — мусульманин, и женат на турчанке, с которой у него есть дочь, воспитывавшаяся как турчанка. Тем не менее, он считает себя армянином.
В горах Муша, Жазо Узал, последний армянин в армянской деревне Ниш, в четырех часах мучительной езды от Битлиса. Г-н Узала остается убежденным христианином, проводя зимы в Стамбуле, но вернувшись в деревню, он соблюдает мусульманские праздники, в том числе Рамадан.
В свою очередь, Мехмет Аркан, адвокат из Диярбакыра, не знал, что его семья была армянской, пока он не подрался с курдским мальчиком, когда ему было 7 лет, и вернувшись домой в слезах, сказал, что его назвали “армянин”. Вскоре он узнал от своего отца, что они действительно армяне, хотя рассказывать кому-то вне дома, было строго-настрого запрещено.
“Десять лет назад мы бы не признали этого, но сейчас, в Диярбакыре, это не небезопасно”, — сказал он в интервью, о местном правительстве, которое старается придерживаться его армянского прошлого, восстановив в последнее время церковь Св. Киракос и создав курсы армянского языка для начинающих. Г-н Аркан не чувствует себя меньше армянином, соблюдая обычаи мусульман-суннитов.
В моей поездке, в поисках скрытых армян, к концу прошлого лета, я испытал на себе решающее событие, которое пролило новый свет на персонажей, которые каждый день разыгрывают драму Турции, напоминая, что все мы актеры в ловушке сюжета истории, играющие роли, которые большинство из нас еще не выбрали.
Я направился в аэропорт Стамбула, где меня ждал рейс в Нью-Йорк. Я вошел в метро, и вышел на станции Лалели. После десяти минут ходьбы, я понял, что вышел не на той станции. Затем, постаравшись не впадать в панику, я еще понял, что оставил в трамвае четырехфутовый тубус, завернутый в старые газеты, где содержался ценный и потенциально небезопасный материал: карта Тунджели, мятежной провинции, с оторванным названием “ТУРЦИЯ”. Внутри цилиндрической трубки, также были компрометирующие записи на турецком языке, из интервью с активистом заза (заза — ветвь курдского населения, которое составляет большинство в Тунджели). Но то о чем я действительно жалел, было завернуто в карте: четыре драгоценных фотографии с автографом армяно-турецкого фото-репортера Ара Гюлера.
Я колебался, стоит ли мне попытаться найти тубус. Я знал, что кто-то развернет карту, и ее содержимое может принести мне неприятности с полицией. Я также осознавал, какими ничтожными были шансы вернуться в место потери, в массе транспортной системы 13 миллионного города.
Карту Тунджели дал мне активист заза, который оторвал от нее надпись «Турция», на нижней части карты, все еще был виден фрагмент «Я» от “ТУРЦИЯ”, выглядящего как полосы изорванного флага. Название Тунджели было сердито вычеркнуто жирными, черными чернилами, а над ней, активист написал старое название провинции Дерсим. “Дерсим не Турция”, — сообщил активист.
Турки упоминают “Дерсим” и “1938” на одном дыхании, так же как люди в других странах говорят об Олимпийских Играх. 1938 был годом бойни, учиненной турецкими военными силами, посланными чтобы подавить восстание. Хотя премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган недавно извинился за убийства, назвав их “самой большой трагедией в истории нашей страны”, имя “Дерсим” еще содержит подрывной резонанс. Любой турецкий полицейский, посмотрев на поврежденную карту, не затруднится найти причину придраться. И это легко бы сошло за “оскорбление турецкой нации”, как определено в Статье 301 Уголовного Кодекса Турции, наказуемое сроком до трех лет тюрьмы.
Но это были мелочи, по сравнению с тем, что раскрывают записи. В ходе интервью, проведенном в здании, перед турецкой военной базой в Дерсиме, этот активист заза сказал мне, как указано в записях:
“Вы, армянин. Эта земля ждет вас. Придите и требуйте назад свою землю. Возьмите пистолет и идите в горы, чтобы сражаться. Если ваша жена не присоединится к вам, мы дадим вам одну из наших женщин, и она будет сражаться бок о бок с вами.”
Дерсим, вероятно, имеет самую высокую концентрацию скрытых армян, тема, которой был одержим Грант Динк, утверждавший, что армян в Турции насчитывается около 2 миллионов. И таким образом, Дерсим и скрытые армяне, отчасти, были причинами убийства Динка.
В статье «Тайна Сабихи Хатун», опубликованной в его газете Агос, Динк заявил что Сабиха Гёкчен, первая женщина-боевой пилот в Турции и во всем мире, и приемная дочь Ататюрка, была армянской сиротой после Геноцида 1915 года, по имени Хатун Себилджян.
Таким образом, она была скрытой армянкой. Гёкчен считается Героем Турции, в немалой степени благодаря ее роли в подавлении восстания 1938 года в Дерсиме, обстреливая позиции мятежников с близкого расстоянии. Динк был убит в яростных событиях, которые последовали за его статьей про Гёкчен, якобы армянского происхождения и трагическую иронию сироты Армянского Геноцида, с идентичностью турчанки, принявшей участие в массовых убийствах курдов, спустя всего два десятилетия после Геноцида.
Вернувшись на трамвайную станцию в Стамбуле, я пошел к начальнику станции, чтобы заявить о пропаже карты. Вежливый, веселый молодой человек говорил с сильным Восточно-Анатолийским акцентом, его «к» превращалось в “х”.
Выслушав мою историю, начальник станции пригласил меня на чай. Кто-то заехал к нему на встречу. Друг начальника станции хотел узнать откуда я. “Аргентина”, — ответил я, но он не купился на это и продолжил допытываться о моем происхождении. Почему я говорил на турецком? Почему я выгляжу “почти как турок?” Я настаивал на том, что я из Аргентины. “Да, конечно, а я японец”, — сказал он с кислой улыбкой. — “Ты любил Турцию, не так ли?” — спросил он и ушел, не дожидаясь моего ответа. Я наблюдал, как он уходит и вспомнил, что несколько месяцев назад, Аргентина получила нелестное освещение в турецкой прессе, после официального признания Геноцида армян. Многие турки знают о значительной армянской диаспоре Аргентины.
Несколько минут спустя молодой человек в очках, черной футболке и брюках, показал полицейский жетон и прошел через турникет. Он напомнил мне, так же одетого в штатском агента, который доставил мне неприятности в Дерсиме, после того, как я вышел из здания, где активист заза дал мне карту. Этот человек не подошел ко мне.
Затем зазвонил телефон, в кабинете начальника станции. “Они нашли карту”, — сказал он спокойно, глядя на меня сквозь свои темные очки. “Она будет здесь через пятнадцать минут”. Я начал готовиться к поездке в полицию.
Действительно, трамвай подъехал минут через пятнадцать. Водитель быстро вышел наружу и протянул трубку с картой начальнику вокзала. Начальник станции подошел ко мне, пожал мне руку и пожелал счастливого пути домой “Где бы это ни было”, — сказал он. Он вернул не открытый тубус с картой, по прежнему завернутый в старую газету H?rriyet, свернутой вдоль внешней стороны, с фотографией премьер-министра Эрдогана с сердитым выражением и махавшим пальцем на бог знает что.
Аветис Хаджян — писатель из Нью-Йорка. Он публиковался в Los Angeles Times, CNN, Bloomberg News и других газетах и новостных сайтах. Данная статья представляет собой отрывок из его книги “Секрет Нации: Скрытые армяне Турции”, которая должна быть опубликована осенью 2013 года
© Источник: Аветис Хаджян, IANYAN Magazine, 4 декабря 2012
© Перевод: Armenian Global Community
