Предисловие
Я ждала встречи с Сюником с особой тайной радостью. Мне хотелось поскорей увидеть тот край, в котором велась тяжкая освободительная борьба во имя спасения неотъемлемой части Армении, край, в котором суровые горы разрослись до самого неба, край, в котором мирно дремал величественный Хуступ Гарегина Нжде, край, о котором так много говорили мои друзья… И вот передо мной стоят два непоколебимых стража – Зангезурские ворота. А дальше вы попадете в объятия Сюникского царства, который манит своими грозными перевалами, прекрасными горами и бушующими горными реками. Мы останавливаемся у других ворот, именуемые воротами Гориса, так называемый въезд в прекрасный сюнийский город Горис. Я выхожу из машины, и мне кажется, что я врастаю корнями в землю..что именно здесь мое начало, мой конец и все мое существование…С особым восхищением я созерцаю сверху на Горис, этот удивительный аккуратный городок, который так быстро нашел свой уголок в моем сердце. Но впереди нас ждал Капан – столица области Сюник. Город, в котором сплелись отголоски войны и воспоминания из детства, так отразившиеся на каменно-добрых, задумчивых лицах его жителей. Впервые здесь я задумалась о том, где оставила свое детство, смогу ли вернуться туда снова и почувствовать вновь себя беззаботным и беспечным ребенком. Тут в Капане, за тысячи километров от того места, где действительно прошло мое детство, я будто вновь попала в эти далекие годы, параллельно наблюдая за тем, как мои друзья, полностью отдавшиеся своим воспоминаниям, унеслись в свое капанское детство…

© Анжела Варгамян

Настроение седьмое. Хуступ

Капан. Милый старенький Капан. У самого въезда в город вы увидите уже давно закрытый аэропорт с обросшей травой взлетно-посадочной полосой. Сюда не летают самолеты. И автобусы уже тоже не ходят. Только легковые автомобили. Кажется, как будто город уснул. Мы попрощались с ним пятнадцать лет назад. И в тот день, в первый день августа, он устало сказал, что вздремнет. Но он не просто вздремнул. Он был измотан. Измотан кровопролитными войнами, изорван снарядами, которые сбрасывали на него еще двадцать лет назад. Силы наверно покинули его, и он уснул.
Милый уставший Капан. Здесь на горах растут дома, а по реке ходят замысловатые металлические мосты. Один из таких мостов, совсем недалеко от дома, в котором я провела большую часть своего детства, дорог мне по-особенному.
Я пронесла через все эти годы память о слабом металлическом отзвуке шагов по этому мосту, переброшенному через реку Вохчи. Сколько в мире мостов? А металлических? Сколько из них соединяют два берега реки? Как многие отвечают приглушенным железным стуком, когда вы ступаете по ним? Так почему же именно этот отзвук звал меня с самого детства? Я спрашиваю об этом не себя. Я знаю ответ и на этот вопрос, как и на вопрос о том, где мой дом. И на оба вопроса ответ один.
– Пойдемте, – я обращаюсь к Грише и Анж. – Родные остались в деревне. – Слышите?
Анж останавливается на самой середине и осторожно прикасается к периллам.
– Я хочу остаться здесь, – говорит она серьезно, глядя в скользящие между камней и растений прозрачные воды Вохчи.
Я улыбаюсь.
– Хорошо, только сначала мы покажем тебе наш дом.
Я возвращаюсь на берег, жадно стараясь уловить и сохранить в памяти каждый металлический стук. Я так боялась. Боялась, что не так запомнила его. Что дорисовала, придумала. Но вот он. Настоящий. Такой, каким я его помнила.
Так бесценно осознавать, что в этом изменчивом мире есть хоть что-то постоянное. Что не поддается времени.
Мост. Старый аэропорт. Огромные красные буквы «КАПАН» на самом въезде. Но не наш дом.
Двор родного дома теперь кажется совсем маленьким. Я оглядываюсь по сторонам, недоумевая, каким образом мы, местная детвора, умещались здесь, играли, бегали. Неужели он и вправду стал меньше?
– Видишь самый верхний этаж? – говорю я Анж, указывая на окно одиннадцатого этажа.
– Это ваши окна?
– Да.
Я вспоминаю, как маленькой семилетней девочкой, приехавшей очередным летом из Еревана похвастать новым платьицем с бантом, я вывешивалась из окна, выискивая во дворе голубоглазого соседского мальчика. Наши мамы дружили, и мы с ним виделись каждый день, и он смотрел на меня своими ясными голубыми глазами, осторожно выглядывая из-за спины матери. Я была смелее и прямее, и искала встречи, и вздергивала при встрече подбородок, но иногда смягчалась и улыбалась в ответ.
Мы идем на задний двор. Напротив лесенкой поднимается в гору другой массив домов.
– Посмотри, а на шестом этаже, где был хлебный магазин, все те же синие окна, – восклицаю я, дергая брата за рукав.
Мы спускаемся на дорогу, где оставили машину и рассаживаемся, думая каждый о своем.
– Ну что? К Нжде? — спрашивает Гриша.

Памятник Гарегину Нжде. Его построили недавно у подножия горы Хуступ. Здесь же, на склоне находится могила великого полководца. Этот памятник – гордость капанцев. Приезжайте в Капан, попросите показать вам достопримечательности города, и именно сюда вас приведут в первую очередь. И еще наверно вам очень много будут рассказывать о Нжде, взахлеб, перебивая друг друга, помогая друг другу, потому что здесь это не просто имя и не просто человек. Поднимите взгляд, посмотрите на Хуступ, а потом на памятник, и вы поймете. Для сюнийцевНжде и есть Хуступ, принявший облик человека, храбрый, сильный, надежный – стена, хранящая покой своей земли.
Я стою, неотрывно всматриваясь в широкие плечи Хуступа, и думаю:
«Так бесценно осознавать, что в этом изменчивом мире есть хоть что-то постоянное».

Отрывок из повести «Звезды Армении»
© Евгения Арзуманова