My name is Aram - Мое имя Арам

Меня зовут Арам

К читателя этой книги

Эта книга выходит в Советской Армении на русском языке, для русского и армянского читателя. Это хорошо уже само по себе, а к тому же из этого может получиться и что-то стоящее даже для автора книги, то есть в данном случае для меня, Уильяма Сарояна, армянина, родившегося в двенадцати тысячах миль от родины своих предков, от города Битлиса в горах Армении, писателя, с 1934 года написавшего и издавшего на английском языке сорок восемь книг, каждая из которых переведена по крайней мере на один, а некоторые и на добрую дюжину языков больших и малых народов мира.

Так уж оно обстоит в нашем деле: если писатель работает всерьез и упорно или если он очень везучий, то что бы он ни писал, его будут переводить то тут, то там и, возможно, что читать его будут по меньшей мере лет сто. Мои ранние книги, например, читают на нескольких языках вот уже пятьдесят лет, и мне это очень приятно, — ведь затем-то я и пишу, чтоб меня читали.

Еще одно немаловажно для писателя, берущегося писать очередную книгу с риском, что он останется с ней в дураках. Это то, что книга может принести ему заработок, не очень большой, но достаточный, чтобы сводить концы с концами, как это делал Акакий Акакиевич, о мытарствах которого рассказал сам Гоголь в своей знаменитой «Шинели», повести, которую я чрезвычайно люблю и с восхищением перечитываю при каждом удобном случае. Она об униженной душе, о достойном человеке, над которым все вокруг насмехаются. Где им, этим насмешникам, знать или хоть подозревать, что сами-то они далеко-далеко не достойны того, чего достоин тот, над кем они потешаются, — бессмертной жизни в рассказе писателя…

Лучшее, что есть в писательстве, не имеет отношения к деньгам, но человеку так или иначе приходится о них думать. Я вырос в семье, где от каждого требовали, чтобы он сам на себя зарабатывал, а не висел у других на шее. В ту пору, когда я был молодым и еще не печатающимся писателем, это правило, это требование семьи Сароянов со всею суровостью тяготело надо мной, двадцатилетним тогда парнем, и в течение еще четырех лет я испытал немало тревоги и беспокойства от неизвестности, смогу ли зарабатывать на себя как писатель. Время от времени я переходил на сторону своего семейства и готов был с ним согласиться, что лучше мне, пожалуй, выбрать дело полегче — работать на винограднике, получать свою дневную плату и выбросить из головы всякую мысль о писательстве. Но даже и в самые мрачные моменты, когда суровая реальность понуждала меня к уступкам, я не отказывался от чтения книг. Читать для меня все равно что дышать. Так оно было и остается с тех пор, как я наконец научился читать, а произошло это шестьдесят четыре года назад. О, что это были за мгновения и как они были наполнены чудом мира и чудом слова!

Но одно дело наслаждаться как читатель написанным и совсем другое — хорошо писать, ибо тут сказывается еще вот что: душа строжайшим образом требует, чтобы тот, в чьем теле она обитает, написал не просто что-то хорошее, но что-то, может быть, замечательное. Это немалая награда писателю: в момент, когда он исполнен веры, что создал нечто замечательное, торопливо закурить очередную свою сигарету (если он курильщик, каким я сам был почти до 60 лет), глубоко-глубоко затянуться и выдохнуть со всей той удовлетворенностью, какую рождает в нем смешение истины и дивного заблуждения, а может быть, даже и жесточайшей ошибки, потому что совсем не исключено и то, что созданное им лишь кажется замечательным, будучи на самом деле посредственным. В минуты подобных сомнений приятно бывает услышать мнение незаинтересованной стороны, и я счастлив сказать, что несколько раз случалось так — указав на книгу, я слышал: «О, вы и сами прекрасно знаете, это замечательная книга, но ведь ее написал Уильям Шекспир», затем следовало некоторое замешательство, когда я доставал собственную книгу, стоявшую в соседстве с Шекспиром, после чего мне, право, не однажды говорили: «А, «Меня зовут Арам», я хорошо знаю эту книгу… поверьте мне, сэр, я говорю правду, это прелестная книга, хоть и небольшая, но восхитительная. Эти армяне — они и в самом деле такие симпатичные и веселые?» — «Когда я пишу о них, они такие, да, потому что, видите ли, сэр (или мадам), я люблю людей, люблю армянский народ, люблю род Сароянов, люблю моего отца Арменака, мою мать Такуи, моего сына Арама, мою дочь Люси и, если уж сознаться в самом ужасном, люблю самого себя, ну а когда столько любви переполняет сердце писателя, не может быть, чтоб она хоть сколько-нибудь не проявилась в его созданиях».

В этом сборнике — моя книга «Меня зовут Арам», рассказы из полдюжины других моих книг, а еще из нескольких — небольшие зарисовки и размышления.

Для меня большая честь, что мои произведения переводят на русский язык, такой живой и такой бесконечно богатый, — язык, на котором говорят Пушкин, Лермонтов, Толстой, Чехов, Горький, Бабель, Шолохов, Катаев, Айтматов и Матевосян. Правда, Матевосян пишет на своем прекрасном родном языке, на армянском, но все написанное им почти сразу же переводится на русский, а это значит, что он говорит и как русский писатель, и я надеюсь, что так же будет оно и со мной. Для писателей во всем мире высокая честь, когда их произведения издаются на русском. И еще мне всегда хотелось и хочется, чтобы как можно больше русских книг переводилось на английский, ибо — увы! — это единственный язык, на котором я читаю, которым свободно пользуюсь. Я не могу читать по-армянски; в армянском алфавите, как и в русском, великолепные знаки, но для меня, к сожалению, не поддающиеся расшифровке; мне очень нравится рассматривать их рисунок, но я не способен складывать их в слова. Впрочем, говорят, кто хорошо пользуется собственным языком, неважно каким, тот и всеми языками пользуется хорошо. Исходя из этой несообразной и все же верной мысли позволю себе прямо и просто сказать: любой читатель, который обратится к этому русскому сборнику, мой друг. Хочу надеяться, что и я сделаюсь его другом. Будем помнить, что всем нам не вечно ходить по земле, по улицам мира, хотя порой, когда нам ходится легко и счастливо, мы. склонны думать, что это будет длиться вечно. Кто знает, может, так оно и будет в том или ином простом, бесхитростном измерении.

Уильям Сароян
Ереван, 6 ноября 1978

Скачать книгу можно по ссылке

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *